Месяц назад в Петербурге прошёл Первый всероссийский педагогический форум. Сквозь типовое название не видно главного — что 167 педагогов из 62 регионов съехались туда по собственной инициативе и на свои деньги. При наблюдаемом уровне учительских доходов (во многих регионах разве что терпимом, а в иных — оскорбительном) один этот факт мог бы, кажется, вызвать к форуму некоторое уважение.
Резолюция объявляет положение в российском образовании «крайне тяжёлым», подчёркивая, что оказалось оно таким не из-за кризиса, а из-за «неразумной и недальновидной политики, реализуемой Министерством образования и науки РФ на протяжении последнего десятилетия». Что утвердившим этот документ педагогам не нравится буквально всё, что исходило и исходит от минобра, виднее не по первой, констатирующей части, а по второй, где собраны их предложения. Самый, пожалуй, характерный пункт начинается так: «Пересмотреть ВСЕ (так выделено в оригинале. — А. П.) текущие реализуемые и планируемые к реализации проекты в области образования с позиций профессиональной оценки педагогического сообщества». Большинство предложений сводится к одному и тому же: «организовать прозрачную и публичную процедуру независимой профессиональной экспертизы»; «организовать межрегиональную рабочую группу» — словом, учтите мнение учителей! Рискну предположить, что это и есть главная мысль, собравшая педагогов в Питер и заставившая их выступить с запредельно резкой резолюцией. Учителя тоже бывают наивными — и 167 учителей, собиравшихся на форум, и те тысячи, что потом в сети обсуждали проект резолюции, возможно, сплошь наивняк; но всё-таки взрослые люди не могут всерьёз полагать, что по одному их призыву развернётся на сто восемьдесят градусов ВСЯ государственная политика в образовании. Подчёркнутой резкостью своей бумаги они хотели добиться одного: чтобы их выслушали. Только ведь не добьются; слушать их никто не станет.
Образование — никак не единственная сфера нашей жизни, где с ошеломляющим успехом царит, прости Господи, эффективный менеджер. Позвольте не отвлекаться на ритуальные приседания: и от этих-де людей бывает польза. Бывает — особенно в тех случаях, когда им чётко указано их место. Но царствующий ЭМ — это локальный конец света. Это абсолютная уверенность, что нет на свете звания выше, чем MBA, и знаний более важных, чем преподанные «магистру» на соответствующих курсах. Это необсуждаемый примат финансовых (причём только текущих финансовых) соображений над любыми другими. Это жесточайшая селекция мирового опыта: рабское подражание тем фрагментам, что описываются в терминах текущих финансовых соображений, — и полное игнорирование фрагментов, продиктованных, скажем, гуманитарными или, хуже того, стратегическими целями. И наконец, это непритворная глухота к словам (и воплям) специалистов в той области, которой данный ЭМ взялся руководить, — будь то учителей, как в обсуждаемом случае, или энергетиков, или атомщиков, или врачей, или кого хотите. Ну и результаты деятельности этих паладинов Движения Денежных Средств во всех случаях, когда они становятся самыми главными, бывают примерно одинаковы.
(Конечно, это не только наша беда. Собственно, один из главных — до конца ещё не понятых — уроков нынешнего кризиса в том и состоит, что эти ребята, у которых в голове одна сплошная EBITDA, забрали слишком большую силу на всём глобусе. Недавно казавшаяся остро современной мысль об универсальности настоящего управленца: сегодня пивоварней рулит, завтра оперным театром — на глазах устаревает. И на всём глобусе очень скоро осознается гигантская проблема: где взять, а если негде взять сразу, то где и как готовить в достаточном количестве управленцев, которые будут в должной мере разбираться в предметных областях. Не проще ли их отбирать из тех, кто в своих областях уже разбирается? Да, у всех похоже, но мы всё-таки зашли в этом направлении дальше слишком многих.)
Мне скажут, что всё не так. Что при минобре существует прорва советов, рабочих групп и всякого такого прочего, куда входит многое множество практикующих педагогов. Да, такие советы и группы есть — мне даже случалось поучаствовать в их трудах. И практикам там, действительно, не мешают высказываться. Вот только из высказываний этих хоть как-то идут в дело, мягко говоря, далеко не все. Начальство безусловно отказывается не только что менять, но даже и заметно корректировать основные принципы проводимой политики («деньги за учеником», там, или обязательный ЕГЭ); а поскольку принципы эти были приняты без особых консультаций с педагогической или тем более родительской общественностью, то позволение чуточку влиять на детали не избавляет учителей от ощущения, что их никто не слушает.
Взять хоть этот самый ЕГЭ. То, что происходило в нынешней вступительной кампании, не буду говорить «не лезет ни в какие ворота», скажу аккуратнее: беспрецедентно. В одном из ближайших номеров «Эксперт» напишет об этом подробно, но одно печальное обстоятельство можно указать и здесь. Полистайте любое обсуждение темы в рунете — их там тысячи. Голоса типа «не так уж всё и плохо» есть, но их сравнительно немного; куда больше суждений иного рода (цитирую): «ситуация с ЕГЭ зашкалила коррупционностью и преступной непродуманностью». А теперь полистайте интервью минобровского начальства: всё отлично, невзирая на маленькие-маленькие недоделки, которые вот-вот будут устранены. Как сторонам хотя бы услышать друг друга? Эффективный менеджер отличается от человека тем, что знает, как надо, — и знает, что простой смертный этого не знает. Договориться о перечне необходимых действий в сфере образования будет чрезвычайно трудно, если вообще возможно.
Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт»
