Одна моя знакомая -- а на самом деле не одна, конечно, а целая куча моих знакомых, это вообще какое-то уже стало общее место, -- утверждает, что если бы в школе ее не научили любить Печорина, ее женская судьба сложилась бы совершенно по-другому. Увы, говорит она, Печорин казался ей идеалом мужчины, а ведь лишний человек, для чего угодно лишний, а уж для женского счастья так и подавно, -- но вдолбили вот ей в школе, что именно на Печорина должен быть похож ее идеал, и влюбляется она всю жизнь в каких-то высокомерных эгоистов, от которых ни пользы, ни радости.
С одной стороны, она, конечно, права. А с другой -- при чем тут школа? Обаяние лишнего человека это страшная сила, и не знаю уж, что за дарвинические законы тут работают, но женщины всегда и везде любят Печориных. А некоторые -- даже и Раскольниковых, что уже вообще ни в какие ворота не лезет. Не правы те, кто утверждал и продолжает утверждать, будто боевики учат девочек влюбляться только и исключительно в богатых папиков. Понятное дело, что жить и тем более детей растить надо с богатыми папиками, с ними надежно, выгодно, удобно, -- но любви-то никто не отменял, и вспомните благополучную сытую барыньку Маргариту.
Конечно, со временем идеалы меняются, но у всех у них есть одно очень любопытное свойство: с ними совершенно невозможно жить. Со средневековым рыцарем без страха и упрека невозможно жить. С романтическим бунтарем жить тем более невозможно. С экзистенциалистом новейшего времени -- нет, некоторым удается, я не спорю, но разве ж это жизнь. Видимо, полная неприспособленность к простому человеческому счастью, "лишнесть" -- это очень важная и необходимая черта идеального героя, и даже в дамских романах в мягких обложках центральный персонаж непременно хранит ужасную тайну или имеет еще какой-нибудь роковой изъян, так что неудивительно, что эти романы все поголовно кончаются свадьбами: после свадьбы с таким подарочком остается только утопиться. Ну или влюбиться в кого-нибудь другого, столь же идеального.
А самый модный, самый распоследний идеал, который я наблюдаю, это доктор Хаус, и вот скажите мне положа руку на сердце (в котором тут же обнаруживаются шумы и экстрасистола делается какая-то неправильная): вы -- да-да, именно вы, не отводите глаза! -- готовы изо дня в день и из года в год быть женой доктора Хауса?..
(с)