На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Записки из палаты №6

78 подписчиков

А кого считать здоровым?

Наталья Сергеева из ПНИ №1 была седьмым ребенком в семье. Ее родителей лишили прав за пьянство, и Наташа оказалась в детдоме. «За любое непослушание нас могли отправить в дурку, - рассказывает она. - А потом как под копирку всем ставили один и тот же диагноз “олигофрения в легкой степени дебильности”».

Выйдя из детдома в 1997 году, 18-летняя Наталья въехала в комнату, которую ей оставил отец в городе Пушкин - престижном пригороде Санкт-Петербурга. Но там она прожила недолго: познакомилась с парнем, забеременела и поехала рожать. В роддоме дочку у нее забрали и через три дня отдали на усыновление - на том основании, что она больна. А на саму Наталью надели смирительную рубашку и отправили в питерскую психбольницу имени Кащенко. Через год ее лишили дееспособности, о чем сама Наталья узнала только через семь лет, когда ее перевели в ПНИ №1.

В этом интернате в комнатах живут по 4–5 человек. Здесь общая ванная на этаж, сверху капает вода и прямо на голову сыпется штукатурка. Замков нет, и в любой момент кто-то может зайти. Здесь Наталья встретилась с Виталием Кочеровым - он жил в ПНИ уже 20 лет. Когда она от него забеременела, ее отправили делать аборт. По документам - добровольно. «Не подпишешь согласие - отправим как буйную в психушку, заколем так, что все равно родишь дебила, - вот и вся “добровольность”, - рассказывает Наталья про аргументы врачей. Только тогда она узнала, что недееспособна и что ее согласия на аборт даже не требуется.

Сейчас Наталья рада, что ее хотя бы не постигла участь женщин из Озерского ПНИ в Пермской области.

Там пациенток с диагнозом «олигофрения» отправили на аборт на пятом месяце беременности и стерилизовали по заявлению их опекуна - директора интерната. О том, что стерилизовать недееспособных можно лишь по решению суда, главврач якобы не знал. «До этого аналогичные случаи были в Подмосковье», - говорит Любовь Виноградова из НПА.

Сами врачи объясняют, что некоторые душевнобольные просто не могут контролировать свои половые связи. «Эту “сексуальную расторможенность” обычно пытаются заглушить лекарствами», - говорит главный психиатр Архангельска Анатолий Богданов. Психически больных можно стерилизовать лишь с их согласия, поясняет он, и то, если женщине больше тридцати и у нее уже есть двое детей. В отношении недееспособных это должен решать суд. Аборты же делают по медицинским показаниям, впрочем, наличие психических заболеваний к ним не относится. Другое дело, если больная, будучи беременной, получала лекарственную терапию и это может повлиять на плод или ухудшить ее собственное состояние, говорит Богданов.

После аборта в 2006 году Виталий и Наталья сбежали из ПНИ, чтобы родить ребенка на свободе. Они сняли комнату в городе и, скрыв недееспособность Натальи, поженились. В мае 2007-го у них родилась дочка Аня. Но в роддоме повторилась та же история, что и десять лет назад: девочку забрали. По представлению прокуратуры их брак признали недействительным, а Аню отправили в дом ребенка для детей с психическими отклонениями. Причем в самом доме ребенка в Купчине Newsweek сообщили, что ребенок здоров и опережает своих сверстников в развитии.

Виталий мог бы вернуть себе дочку, но у него нет своего жилья. Единственный выход - добиться для Натальи дееспособности, чтобы они смогли переехать в ее комнату в Пушкине. Наталья не была там уже 12 лет. Опекуны - руководство интерната - не дают ей ключи и не говорят, кто там живет.

На сбор необходимых справок и экспертиз Наталья и Виталий потратили все деньги. В восстановлении дееспособности Сергеевой отказали - врачи убедили суд, что Наталья не сможет жить вне стен интерната. В итоге Наталья и Виталий не смогли вернуть себе ни комнату, ни дочку. Они были вынуждены вернуться в интернат: она - в палату на втором этаже, а он - в свой закуток на третьем.

наверх